В этом году исполняется 110 лет со дня рождения известного советского театрального художника А.Ф. Зонова. Его судьба связана со Свободным.
Все, кто после войны учился в старом здании школы №1, наверное, помнят украшающую вестибюль огромную копию известной картины П. Белоусова, посвящённой юности В.И. Ленина - «Мы пойдём другим путём». Картина впечатляла - почти трёхметровой высоты полотно, и на раме внизу - полустёртая надпись: «копия А. Зонова». Насколько я помню, в семидесятых там висели и копии картин «Опять двойка», «Взятие Зимнего», «Охотники на привале» и «Утро в сосновом бору». Как-то раз, спросив пожилую учительницу, кто такой «А. Зонов», услышал: «Лет двадцать назад он работал здесь учителем рисования». Спустя годы, когда писал статью о жизни и творчестве свободненской художницы Анны Васильевны Куклиной, вспомнил надпись на раме школьной картины.
Имя журналиста Валентина Алексеевича Зонова, старшего сына Алексея Фёдоровича Зонова, в нашем городе известное, и, узнав его телефонный номер, я договорился о встрече. А о первых годах творчества художника я прочёл в статье, посвящённой 35-летию Сальского музея имени народного художника В.К. Нечитайло. Многое удалось узнать из книги художника Виктора Алексеевича Зонова, третьего сына Алексея Фёдоровича, и из некоторых довоенных газетных статьей. Честно говоря, хотелось бы о художнике услышать и от свободненцев, учившихся у него черчению и рисованию в пятидесятых годах, и, возможно, узнать о судьбе монументальных полотен, следы которых затерялись в начале 90-х...
Родился Алексей Фёдорович Зонов 10 (23) февраля 1902 года в Вятке, в семье священнослужителя Фёдора Степановича Зонова. Молодым человеком поехал в Петроград и поступил в Академию художеств. Не закончил, так как был реалистом, а в начале двадцатых там лидировали приверженцы новых направлений - в основном кубисты. Пошёл в театр ТРАМ («Театр рабочей молодёжи», который в конце 30-х стал Ленинградским государственным театром им. Ленинского комсомола, «Ленкомом») художником-постановщиком. О театральном художнике А.Ф. Зонове упоминал в своей книге «Искусство и молодёжь» А.В. Луначарский! Алексеем Фёдоровичем было выполнено оформление многих спектаклей, например: сатирическая комедия «Сашка Чумовой» молодого комсомольского драматурга А.Н. Горбенко. Премьера спектакля состоялась в помещении Дома коммунистического воспитания молодёжи им. М. Глерона 21 ноября 1925 года: «Постановка М.В. Соколовского, художник - А.Ф. Зонов». Друзьями его были актёр Борис Чирков, художники Николай Костров, Евгений Чарушин, Юрий Васнецов, Валентин Курдов, иллюстрации которых многие знают по детским книжкам.
В конце 20-х годов Алексей Фёдорович уехал из Ленинграда: сырой климат подорвал здоровье. По словам его сына, известного художника Виктора Зонова, написавшего книгу «Заметки на пути», «...сначала он едет куда-то на Волгу и, наконец, оказывается в Сальске. Здесь женился, обзавёлся семейством». Работал художником-оформителем, расписывал общественные помещения, преподавал в школе черчение и рисование. В 1936 году по его инициативе при Сальской райдеткомиссии открылась художественная мастерская, художник стал её первым заведующим. Тридцать живописцев-самоучек освоили премудрости оформительского дела именно у А.Ф. Зонова!
Вспоминает старший сын художника, член Союза журналистов России Валентин Алексеевич Зонов: «Жили мы в г. Сальске Ростовской области. Каким я помню отца, что о нём знаю? Родился он в Вятке, на одной улице с В.М. Молотовым (тогда Скрябиным). Когда он бросил академию, поехал на строительство канала Волго-Дон. Потом оказался в Сальске. Большая узловая станция. Там и женился на казачке Анне Яковлевне Хамулиной. Вскоре и я появился на свет. Вторым - Александр, третьим - Виктор, четвёртым - Георгий. А пятой была Зина. Сейчас Шурка живёт в Иркутске, Зина - в Барнауле, а те два брата-художника - в Сальске.
Как для меня началась война? Почему-то отчётливо помню, хотя совсем мальцом был, как мать меня брала за руку и водила в спецстоловую обедать. Выходим - народ стоит у столба с громкоговорителем. Чёрный рупор фанерный - единственный на весь город. Люди слушали выступление В.М. Молотова. Отца забрали было на фронт, но вскоре вернули домой - забраковали: зрение неважное, очки носил. А однажды услышали гул моторов - в город входили немецкие части. Знакомые отцу посоветовали: «Давай регистрируйся, чтобы хоть какие-то документы были, - и смывайся!». В церкви была комендатура, всех туда гоняли регистрироваться. Благодаря секретарше, ученице моего отца, всё обошлось, а на другой день мы уехали. Рядом жил старичок, у которого сын тоже был учеником отца и служил на Балтийском флоте, у старика была лошадь. Мы побросали барахло в телегу и поехали. Добрались до железной дороги. А там - попали под бомбёжку... Выскочили, бросились в кусты, а старик рванул с перепугу назад - а в телеге остались документы... Наутро отец документы привёз. Приехали на хутор Весёлый. Там я впервые увидел, как по немецким позициям били наши «Катюши» - отец показал. Далеко-далеко: шум, огонь...
Когда начинались артобстрел или бомбёжка, мы прятались в подпол. Говорят, над хутором летали и наши «ночные ведьмы» - и Марина Раскова, и Нина Распопова. Там, на хуторе Весёлом, и прожили мы всю войну. И немцы наведывались, и, что ещё хуже - румыны, воевавшие на стороне фрицев. Те угоняли скот и тащили всё, что попадёт под руку. Даже пресные лепёшки однажды у нас забрали! Помню, как бомбили мелькомбинат: всё горит, а некоторые люди тащат домой какие-то мешки, всё, что уцелело... Голодно - трава, макуха, солодка...
Что говорить о войне - мы-то, собственно, пацаны были. Разбомблена была тогда половина Сальска... Мы, шпана, находили оружие, гранаты. Однажды нашли «лимонку», а не знали, как с ней обращаться. Я и эстонские пацаны - Эно, Уго - кидали её в столб - не взрывается. Потом Эно догадался, чеку выдернул и бросил почти рядом. Рвануло! Пацанов осколками задело - кровь, крики! И немцы увидели! Схватили нас, в какой-то медпункт затащили, перевязали, наорали... Всякое было.
За железной дорогой в войну было большое сражение - и сейчас его там называют полем боя... Там и поныне заросшие окопы, в которых после войны мы и находили боеприпасы. С порохом артиллерийским, «трубчатым», баловались. Гоняли нас, ругали! Отлетит такой самодельный «снаряд» куда попало, а крыши в основном соломенные, камышовые! Нашли однажды горсть патронов, в старую каску накидали и развели под ней костёр. Посреди двора! Через минут пять как начали бабахать - прибежал милиционер... Мало не показалось.
После войны отец преподавал в школе рисование, был мастером на все руки. У него одного тогда было официальное разрешение писать портреты вождей. И сразу после войны писал их множество - заказы были и от начальников из Калмыкии, и в основном портреты Сталина. И кабинетные портреты, и на огромных простынях - для демонстраций. Я тогда чуть не подвёл свою учительницу - меня выбрали в редколлегию, и в одном из номеров стенгазеты ребята поручили нарисовать портрет Сталина. А я видел, как отец писал портреты - разбивал оригинал на клетки, потом набивал большие клетки на холсте и писал по ним - да каждый этот способ знает. Я разметил портрет вождя в каком-то учебнике, срисовал, принёс работу в школу - учительница говорит: «Как красиво! А с чего ж ты срисовывал?» Я ей дал учебник - она взглянула, побледнела, схватила меня за руку, и мы выскочили из класса. Вручила мне новый учебник и сказала: «Смотри - никому ни слова!» Теперь понимаю: за «Сталина в клетке» на странице учебника могли тогда загреметь всей семьёй в «солнечный» Магадан...
Однажды отцу был заказ - оформляли большое здание почты. И заодно на конезаводе расписывали «маршальскую комнату» к приездам легендарного героя Гражданской войны. Семён Михайлович Будённый часто там бывал. Я в классе восьмом учился - отец меня туда взял, чтоб без дела не болтался. Узоры, трафареты делали. Там я и упал со стремянки, отцу помогая. Руку сломал...
Семья - пятеро детей, средств не хватало. Отец писал картинки «для базара» с банальными сюжетами - какие-то кошечки, собачки, пейзажики... Всё - копейки. Получал зарплату по старым ценам - 800 рублей. И младшая сестра прибаливала. Советовали климат сменить. А тут в школе проговорились, что идёт оргнабор на Дальний Восток. Он обратился туда, и мы поехали. Сначала - в Москву. Я вместе с отцом ходил в ЦК профсоюзов железнодорожников. Все документы оформили, нам дали подъёмные - и мы рванули в Амурскую область. Приехали на станцию Свободный. В каких-то жилетках, резиновых сапогах - и это под Новый год! Не знали мы до этого, что такое настоящий мороз. Нас поселили в общежитии, отца сразу приняли в школу №60 (192). Он работал учителем рисования и черчения и в городских школах, и в селе Малая Сазанка, и был методистом в районо. И в первой школе преподавал, занимался оформлением, много в те годы копий известных картин написал. В основном всё это были заказы: сюжетные, на тему революции, портреты вождей. Пейзажи Шишкина, картины - Ф. Решетникова «Опять двойка», В. Серова «В.И. Ленин среди делегатов третьего съезда комсомола» и т.д. Были и свои работы, пейзажи, но их сравнительно немного - надо было семью кормить. И мы, пацаны, ему помогали. И на базаре кое-что продавали. Много у него было друзей-художников. Советоваться к отцу приходило немало людей - тех, которые рисовали...
В 1964 году отец с матерью, младшими детьми возвратились в Сальск. А вскоре отец заболел. Написал несколько акварелей уже в больнице. Умер отец в марте 1965 года.
Насчёт картин отца - ни об одной из них ничего не могу сказать: может, где-то и остались... Я звонил брату Виктору, он тоже сказал, что раньше картин было много в школе № 1, в старом здании, но, по-видимому, ничего не сохранилось. Возьми почитать книгу моего брата - «Заметки на пути». Там многое узнаешь... Виктор хорошо написал!»
Из воспоминаний Виктор Алексеевича Зонова: «Отец был очень скромным человеком, добрым, любил свою семью и ради неё жил. Кроме того, очень образованный, талантливый и мудрый. Несмотря на постоянные бытовые трудности, его мышление всегда оставалось чрезвычайно широким». Автор книги приводит строки одного из последних писем отца:
«Вот такова, Витик, жизнь. Поэтому, хотя вам и не легко жилось и живётся, но вы все можете прямо смотреть людям в глаза, а не блудливо отворачивать их в сторону...»
Я попрощался с журналистом Валентином Алексеевичем Зоновым и пообещал вернуть книгу на днях. А на следующий день позвонил в школу №1. Мне не отказали в помощи, но сообщили, что шансов найти что-либо из картин А.Ф. Зонова очень мало. Вполне возможно, что их списали ещё в восьмидесятых, во время переезда в новое здание, а, возможно, после чистки подвалов старой школы их просто выбросили. Из прежнего педсостава почти никого не осталось, и по поводу картин никто ничего сказать не может.
Быть может, у кого-то из свободненцев сохранились небольшие картины известного театрального художника (именно так в некоторых энциклопедиях СССР упоминается А.Ф. Зонов), или у жителей района (в частности, Малой Сазанки) может оказаться копия шишкинского пейзажа с подписью «А. Зонов». Хотелось бы надеяться, что в фондах краеведческого музея будет хоть одно полотно известного многим свободненцам по школьному детству учителя рисования и черчения, и ещё одним пробелом в истории города станет меньше.