С приходом холодов в городе вновь стали появляться люди без определённого места жительства, а проще говоря - бомжи. А в редакции в связи с этим раздаются звонки горожан с просьбой «сделать что-нибудь». На минувшей неделе мы с сотрудниками социального центра «Лада» выехали на вызов в одну из пятиэтажек города, в подъезде которой жильцы задержали женщину, просившуюся погреться...
Позвонила нам дочь пенсионерки, проживающей в доме № 24 по ул. К.Маркса.
- Пожалуйста, помогите, моя мама-пенсионерка обнаружила в подъезде бездомную женщину и из жалости уже готова к себе домой её привести! Нельзя ли какую-нибудь службу сюда пригласить, чтобы эту женщину увезти? Сделайте что-нибудь!
Пообещав приехать, мы позвонили в «Ладу». Приехать нам не обещали, поскольку сотрудники были где-то на выезде, но всё же к нашему приезду заведующая отделением срочной социальной помощи Т.М. Фирсунина уже беседовала с явно нетрезвой «находкой».
- Как тебя зовут?
- А как хотите! - кривлялась женщина.
- Римма её зовут, - ответила Вера Ивановна - та самая пенсионерка, дочь которой нам позвонила.
- Что вам надо? Я просто погреться просилась! Я вам тут интервью давать не собираюсь! - тараторила Римма.
- Да мы тебе помочь хотим, ты же замёрзнешь на улице, нельзя так! - уверяли в благих намерениях мы.
- Никому я не нужна, я знаю! И ничем вы мне не поможете. Я алкашка и ещё я болею! Отстаньте!
- Так давай лечиться тебя устроим...
- А зачем? Мне уже ничем не поможешь! - кривлянье сменилось скупыми слезами.
- Но ведь можно улучшить твою жизнь...
- Надо больно! Меня всё устраивает. А вы всё врёте, мне никто не помог, когда я без дома осталась, и сейчас никто не поможет...
- А почему без дома осталась? Где он был, твой дом?
- В Серебрянке. Сгорел он, сгорел! Нету дома! - с каким-то злорадством пропела Римма.
- А паспорт есть, пенсию получаешь? - интересуется Т.М. Фирсунина.
- Нету паспорта!
Разговор мог продолжаться до бесконечности, но Тамара Марксовна «пробила клиентку» через базу соцзащиты.
- Есть у неё и паспорт, и пенсия, и даже прописка. Ей всего 51 год. И дети есть, - озвучила полученную информацию сотрудница «Лады».
- Детей не трогайте! Дети у меня лучше всех, - со злобой и испугом закричала Римма.
- А чего тогда ты по подъездам ходишь, если они у тебя такие хорошие? Давай отвезём к ним, - предложили мы хором.
- Я им не нужна! Видите, я какая, зачем я им? - вновь заплакала женщина.
Еле уговорив Римму сесть в машину, мы поехали всё же к её дочери, которая проживает в Северном микрорайоне города. Дом наша пассажирка узнала безошибочно, бывает тут, как оказалось, регулярно.
Мы поднялись по лестнице, позвонили в дверной звонок и, уже когда надежда, что нам откроют, стала таять, дверь открылась и на пороге нас встретила дочь Риммы Люба. Мы рассказали, что обнаружили мать молодой женщины в подъезде и поинтересовались, знает ли Люба об образе жизни мамы.
- Да она же не просыхает! И кодировали несколько раз, и квартиру папа ей снимал, и чего только не делали - а она своё. Приходит, моется, стираем ей, а она потом уходит. А куда я её поселю? У меня квартира однокомнатная и та не моя, ребёнок маленький, я не работаю, с гражданским мужем она моим не ладит, да и болеет она заразно.
- Я уже не болею, могу документы показать, - вперемешку с отборным матом возразила мама дочке.
- Да молчи ты! Сама во всём виновата, - парировала Люба.
Сострадания в глазах дочери не было, просто в очередной раз явилась «ходячая проблема», от которой все устали и не знают, что делать.
- Ну куда я её? Она оставалась как-то, но ведь по-человечески вести себя уже не может. Брат её к себе звал сколько раз, а она не хочет.
- Так и нам некуда её деть, на улице что ли оставить? - поинтересовались мы.
- Не знаю! Здесь ей тоже места нет.
Мы попросили у Любы номер телефона её брата, который, как выяснилось, живёт в посёлке Аэропорт. Дозвониться не получилось - абонент оказался недоступен.
- Ну что, Римма, может ты всё-таки где-нибудь живёшь? Мы бы тебя отвезли, где-то же ты ночуешь? - вновь попытались мы добиться хоть какой-то информации.
- Между небом и землёй! Нет у меня жилья...
- Так может к сыну отвезти? Или ему тоже до тебя дела нет?
- Сына не трогайте! Он у меня любимый и самый лучший на свете!
- Ну что с ней делать? - решаем между собой...
- Убить! - злорадно советует Римма.
Совету мы, разумеется, не вняли, а рискнули поехать в Аэропорт. Вечерело, и нужно было куда-то определить женщину хотя бы на ночь, чтобы с утра работники «Лады» могли заняться поиском пристанища для бездомной.
В Аэропорту нам пришлось долго объезжать улицы в поисках дома сына Риммы. Сама она адрес не помнила. С трудом, но нашли. За калитку к нам вышла молодая женщина - невестка Ольга.
- Оля, а Фёдор дома?
- Нет, он на работе.
- Мы не могли бы оставить у вас вашу свекровь?
- Да мы с Фёдором-то не живём, так, бывает наездом. Мы ей сто раз предлагали - бросай пить и живи у нас, комнату выделим. Так нет же, бутылка дороже. У меня трое детей, я её в таком состоянии в дом не пущу. Пусть сын со своей мамой разбирается.
Ольга дозвонилась до Фёдора (он был на работе в городе), объяснила, что соцзащита привезла мать, нашли в подъезде, жить негде.... В трубке звучало что-то вроде: «А я что, соцзащита? Куда я её? Пусть обратно везут...» «Самый лучший сын на свете» даже не захотел повидаться с матерью...
Луч надежды, появившийся было в глазах Риммы, погас. Она вновь со злобой закричала:
- Зачем вы меня сюда привезли? Что вам надо от меня? Живу как живу! Никому я не нужна - убедились? Везите меня в город! Я что, пешком должна идти?
- А в город-то к кому? - устало спросила Т.М. Фирсунина.
- Не ваше дело! Где взяли, туда и везите! Или денег дайте, сама доеду...
Поехали в город. Осталось одно место, где можно было бы пристроить Римму на ночёвку - городская больница. В приёмном покое нас встретили словами: «Наш клиент!». Медсестра приёмного отделения О.Б. Алексеенко нам сказала, что место предоставить можно, да только гарантии, что женщина не уйдёт, нет, а насильно держать здесь не имеют права. Римма наслаждалась ситуацией.
- А я и уйду! Чего мне тут делать? Я тут всех сейчас заражу, - открыв рот пошире женщина начала «картинно кашлять».
Люди в приёмной старались отстраниться от новой «постоялицы».
- Везите меня к подруге на Луговую, мы с ней самогонки возьмём и все дела! Говорю же - никому я не нужна, - хихикала то ли над нами, то ли над собой Римма.
- Останься здесь! Утром определим тебя куда-нибудь на лечение и проживание. Пропадёшь ведь, зима в этом году лютая будет! - Чуть ли не слёзно уговаривали мы Римму.
- Спасибо вам. Да только так уж я живу теперь. За три года привыкла. Правда, спасибо, но меня уже не исправишь, да я и не хочу. Я - свинья! Простите меня, - вдруг спокойным голосом, без издёвки заговорила наша подопечная.
Мы расстались возле больницы. Насильно помощь не окажешь...
И всё же на другой день я позвонила Тамаре Марксовне в надежде, что Римма под её контролем.
- Нет, к сожалению. Ушла. Насильно её остановить мы не имеем права. Да и поселить её негде - в городе нет специального помещения для временного пребывания людей без определённого места жительства и попавших в сложную жизненную ситуацию. А чтобы определить в какое-либо спецучреждение, нужно её письменное согласие, а она его не дала.
- А вы обращались в министерство соцзащиты? Ведь такой образ жизни опасен не только для самих бомжей, но и для окружающих. А вдруг она не шутит и действительно больна? Нужно же, чтобы была какая-то «перевалочная база». Сколько ещё людей нам зимой позвонят? Куда всех этих свободолюбивых гуляк определять?
- Сколько раз говорили об этом и городским властям, и областным - всё безрезультатно. Вы сами видите, что мы её, как на такси, по всему городу катали, а определить на время практически некуда. В больнице только на ночь можем оставить. Ну не к себе же домой её везти, в самом деле? Если ещё раз появится, отвезём в Белогорск к Кайзеру в общину. Я сегодня узнавала, в центре «БОМЖ», что в Ушумуне, всё переполнено - вместо 80 уже 90 человек содержатся, пока новых постояльцев не принимают.
Чтобы узнать, имеет ли право женщина, вырастившая двоих детей, на помощь с их стороны, мы обратились за комментарием к заместителю прокурора г. Свободного Т.Н. Матвеевой.
- Алименты в судебном порядке взыскать с детей можно, а вот жильём обеспечивать мать они не обязаны. Но взыскиваемая сумма может корректироваться в сторону увеличения с учётом того, что женщина в жилье всё же нуждается. В данной ситуации, вы сказали, дочь женщины не работает, поэтому взыскать с неё можно порядка 25 процентов от пособия по безработице. С сына могут быть взысканы проценты от заработной платы. Но всё это в том случае, если женщина сама пожелает подать на детей в суд и докажет, что она действительно занималась воспитанием своих детей.
- Татьяна Николаевна, женщина намекала, что больна туберкулёзом. Документов мы не видели, но, если это так, можно ли её заставить пройти лечение?
- Принудительная диспансеризации возможна только при открытой форме туберкулёза. При этом должно быть подтверждение из тубдиспансера о том, что ей предлагали пройти лечение, а она отказалась. Всё остальное - и лечение при закрытой форме, и определение в спецучреждение только с добровольного согласия. Таков закон.
В беседе с нами Татьяна Николаевна сказала такую фразу: «Когда создавались законы, защищающие личную жизнь и персональные данные граждан, никто не мог предполагать, что наша страна так деградирует». Действительно, глядя на сегодняшнюю ситуацию в нашем городе и в целом по стране, мы вновь убеждаемся, что законы нужно менять, а может быть, и возвращать старые советские, разрешающие тунеядцев исправлять трудом, алкоголиков лечить, а бродяг возвращать в цивилизацию. Свобода, превращающая человека в скот, к сожалению, как показывает жизнь, ведёт не к взлёту, а к краю пропасти....
Фото: газета «Зейские огни», Владимир Межов.
Человека не переделать уже. Смысл жизни у нее такой. Ее , кстати, устраивает. Дети на при чем! Не дай бог иметь алкоголика в семье! Ни кому. Не лечится. А руки у родствеников опускаются. Тем более они уже и сами обзавелись своими семьями. Заботы, хлопоты!Мама сама по себе. И рада этому.
Молодые семьи пусть сами, в наше время, зарабатывают и покупают! Размечтались! Хватит с нас переселенцев. Я сама покупала. И не одну. Ни кто не помогал. Работаем и покупаем.
Лучше бы о молодых семьях не имеющих собственного жилья так заботились как о бомжах которым в жизни кроме как самогонки хапнуть да мелочь на улице пособирать больше ничего не надо. Может это политика такая у власти? Типо бомжам дорогу а молодые сами себе всего добьются.»Вася, а когда у тебя сгорит дом» — позвольте с вами не согласится госпожа Шпилька, если у человека сгорит дом ( не дай бог конечно кому-либо такой беды ) всегда можно из кожи вон вылезти чтобы восстановить документы и получить компенсацию хоть какую — нибудь, устроиться на работу и быть нормальным человеком, а не «плевать в лицо» и «стебаться» над соц.работниками которые ей предлагают помощь, но ей видимо лучше: «Везите меня к подруге на Луговую, мы с ней самогонки возьмём и все дела! Говорю же – никому я не нужна, – хихикала то ли над нами, то ли над собой Римма.»
Пытались ведь сделать бомжатник! Сколько лет персоналу деньги платили, и здание было, а ни одним бомжом там и не пахло! А потом втихую, нахапав денег на халяву. всё прикрыли.
Шпилька, Больница-это заведение где лечат,а не обогревают обоссаных бомжих!
при чём здесь дети? я думаю они долго пытались вытащить мать из ямы. но как это сделать против её воли. человек сам дошёл до такой жизни. не исключено, что и дом у неё сгорел неслучайно. пьянство и бродяжничество — это не личная проблема отдельной семьи. желающие жить достойно (я сейчас не имею ввиду сытно жрать, сладко спать, иметь в сортире золотой унитаз и прикуривать от денежных купюр) стремятся к этому. и работают за любые деньги, и живут порой в полуразвалившихся бараках, понемногу ремонтируя их и утепляя. не ноют, всё плохо, все гады, страна дерьмо, зарплата маленькая и далее по списку. они понимают, что где-то кому-то может в сто раз хуже. у этой женщины есть пенсия, думается, ей неоднократно предлагали поселиться в доме инвалидов. в конце-концов в белогорском районе есть реабилитационный центр «надежда, где людям помогают перестать быть бомжами. только одна незадача, везде запрещено пить, надо выполнят посильную работу и обслуживать себя самостоятельно. наверное проще, бродить по улицам и пить с подругой самогонку (пока и её дом не сгорит. люди подобного склада проще вытерпят холод, чем ограничение их свободы воли «Куда хочу-туда лечу. как бы плохо не приходилось в жизни, бомжами становятся не все. а на месте детей после всех пьяных выходок матери я бы тоже отказала ей от дома. скажете плохой пример собственным детям? не спорю. а грязная, вонючая, пьяная бабушка, притаскивающая в дом своих собутыльников — пример хороший? кто жил в одном доме с алкоголиком тот меня поймёт, что это за сомнительное удовольствие.
Вася, а когда у тебя сгорит дом и ты будешь не нужен собственным детям-отморозкам, дай тебе бог, чтобы хоть в больнице место нашлось с именно такими соседями — ты и тому рад будешь. Только чтобы у тебя язык при этом был отморожен, чтобы людям гадостей не желал.
Осталось одно место, где можно было бы пристроить Римму на ночёвку – городская больница.
Желаю таким сердоболным,что бы ввы или ваш ребёночек находился с ней в палате.
Устроили из больницы вытрезывитель и бесплатную ночлежку.
Всему веной синька в 99%
Если бы Хой спел «выпить охота» — был бы ещё ближе к теме)
«Не жалейте меня, я прекрасно живу, только кушать охота порой.»