После публикации в «Зейских огнях» статьи о безногом бомже, ждущем в Свободненской городской больнице распределения в один из домов для инвалидов, в нашу редакцию посыпались звонки от читателей, которые сообщают о людях, находящихся в похожей ситуации. На прошлой неделе нам позвонила пенсионерка Екатерина Ивановна Толмачёва и рассказала о странных соседях, поселившихся не так давно на её площадке.
- Привезли из больницы женщину, – рассказывает Екатерина Ивановна, – посадили её в квартире на полу у батареи, так она неделю уже там сидит. Когда пришла познакомиться с новой соседкой, во-первых, сразу ударил в нос жуткий запах, женщина сидит на тряпках, укрытая тулупом, не моется, справляет нужду под себя. С ней живёт её взрослый сын, но он, вроде, сам нездоров и вряд ли может ухаживать за матерью. Ежедневно он уходит надолго из дома. Моё сердце не выдержало, и я стала подкармливать новую соседку, ведь у них абсолютно ничего нет. А ведь ей нужны помощь сиделки, уход. Не понимаю, как могли парализованную женщину так оставить?
После такого сигнала мы сразу созвонились с центром соцобслуживания населения «Лада», который ведёт работу с людьми, находящимися в трудной жизненной ситуации. Специалисты тут же выехали по нашему звонку по указанному адресу. А в понедельник нам позвонила заместитель директора ГБУ Свободненский комплексный центр социального обслуживания населения «Лада» Ольга Владимировна Посталовская:
- Семья, о которой вы нам сообщили, давно стоит у нас на учёте, – говорит Ольга Владимировна. – Мы неоднократно помогали этим людям, раньше они жили в бараке по Парковому переулку, жильё было ветхим, и, когда семьи расселяли из него, мы предложили семье В. комнату в общежитии, но они отказались. И вот теперь городская администрация изыскала возможность и выделила им по социальному найму квартиру в центре города. Предоставили кровать для женщины и плитку, чтобы варить еду. Но, приехав, обнаружили, что кровать сломана, а плитки уже нет. Мы предлагали этой женщине оформить её по состоянию здоровья в один из домов для инвалидов, где за ней был бы хороший уход, но она наотрез отказывается. Когда мы зашли в квартиру и начали беседу, женщина и её сын были настроены агрессивно, кричали, что наша помощь им не нужна, обматерили соседку, которая подкармливала больную. Что мы можем сделать? Прикрепить соцработника к такой даме мы не можем, это очень рискованно – сын представляет угрозу для нашего соцработника, ведь неизвестно, в каком настроении он будет в очередной раз. В такие семьи мы ходим только десантом не менее пяти человек. Как им помогать, если они не хотят?
Удивившись такому повороту событий, мы с фотокором Владимиром Межовым решили лично убедиться в правдивости истории. И вот мы на месте. Пятиэтажный дом в центре города, дверь в подъезд укреплена домофоном. Предполагая, что квартира у малообеспеченных людей не оснащена таким новшеством, набрали номер соседей. Дверь отворилась, и сразу вышла на площадку бдительная соседка Анна Васильевна:
- А чего вы мне звоните, ну и звонили бы им, у них ведь домофон работает.
- А вы уже знакомы с новой соседкой, бывали там? – поинтересовались мы.
- Да была, – вздыхает Анна Васильевна. – Ну и жильцов к нам подселили. Да вы лучше к Екатерине Ивановне сходите, она их из жалости подкармливает, каждый день туда ходит.
Тут и Екатерина Ивановна дверь открыла.
- Это я вам звонила, проходите. Вы знаете, людей, конечно, жалко, но и себя тоже. У них в квартире за неделю ужасный запах образовался, а что будет летом? Мы тут все задохнёмся! Сын какой-то неопрятный, агрессивный! Они так на меня кричали, когда комиссия приехала, обвинили меня, что я вмешиваюсь в их жизнь! Я день к ним не ходила, а на следующий сердце стало щемить, ведь она голодная сидит, наварила борща да и отнесла. Вот сейчас тоже хочу обед принести.
Мы пошли вместе с Екатериной Ивановной. Дверь была открыта, нас встретил сын. Набрасываться он на нас не стал, поинтересовался, откуда, разрешил пройти. Запах, конечно, стоял зловонный, а Людмила Павловна, 66-летняя пенсионерка, сидела на полу возле батареи.
- Чего вы все ходите? – недовольно спросила женщина. – Всё у нас хорошо. Ничего мне от вас не надо!
- Но ведь так нельзя жить! – возмутилась я. – Вы же ходите под себя, вас надо мыть! Как вы моетесь?
- Сын принесёт тазик с водой, умою руки и лицо, и всё.
- Но вам же нужно мыться целиком ежедневно!
- Да что вы лезете в такие интимные подробности, меня в больнице перед выпиской мыли, этого достаточно! – отрезала женщина. – Да и ног я всё равно не чувствую, зачем их трогать.
- Почему вы не на кровати, вам же кровать предоставили?
- Да вот она, – показал сын. – Она же старая, вся шатается, мать с неё упадёт.
- Да. Мне надо такую кровать, чтобы была опора для спины, а это что? Старьё какое-то дали.
Мы очень долго разбирались в судьбе этой семьи. Квартира их в бараке горела год назад, а те вещи, что удалось спасти, потом украли.
- Всем комнаты в общежитии дали сразу, – говорит Эдуард Павлович, сын Людмилы Павловны. – А нам очень долго не давали. Осенью мать попала в больницу, у неё ноги отнялись, лежала три месяца. Я жил в общежитии, так там с соседями не ужился, не понравился, видите ли, я им. Вот переселили нас сюда.
Случайно бросив взгляд на ноги 40-летнего Эдуарда, отмечаю, что они отёкшие и забинтованы.
- А что у вас с ногами? – спрашиваю его.
- Отморозил недавно, – гордо отвечает Эдуард.
- Так вам же надо в больницу, перевязки делать, может начаться заражение!
- Да был я в травмпункте, девчата перевязки сделали и дали направление в больницу, пришёл к ним – они меня не приняли. Говорят, мест нет, иди обратно лечись в травмпункте. Но туда же ходить далеко! Вот сам себе ноги бинтую, одной уже вроде лучше.
- На что вы живёте?
- Я скоро пенсию получу, – говорит Людмила Павловна. – Да вы не лезьте, сами разберёмся, что надо купим, и еду тоже.
- Вы где-то работаете? – задаю вопрос Эдуарду.
- А чего он будет работать, он за мной ухаживает, – говорит мать. – Нам моей пенсии хватает.
- Ну а раньше-то работали? – не отстаю я.
- А раньше я отбывал срок, вот в прошлом году выпустился.
- Понятно.
- Да что вам понятно! – начал заводиться мужчина. – Ничего вам не понятно. Вот когда там посидите, тогда и рассуждайте о жизни!
- Но ведь это не жизнь, – обращаюсь к матери Эдуарда. – Ведь вы бы могли жить в доме инвалидов, там полноценный уход.
- Никуда я не хочу, – возмутилась женщина. – Я сына не брошу. А во-вторых, инвалидность мне ещё не оформили, сказали, что надо долго ждать. Так что идите уже и не лезьте в нашу жизнь!
Мы ушли. В горле стоял ком: как люди смогли довести себя до такого состояния? Предоставленная квартира благоустроенная, после ремонта, двери новые, так ведь они её за две недели превратили в какое-то смрадное логово. Почему эта категория населения не стремится к уюту, к нормальной жизни? Возможно, опустившиеся на дно уже твёрдо уверены, что ниже не упадёшь и так проще выживать? Проще обвинять во всех бедах общество, соседей, принимая их помощь и тут же её растаптывая? Всё это риторические вопросы. Мы живём в одной стране, но наш мир и их настолько различен, что, видимо, нам друг друга не понять. А посему помощь, предложенная государством этой категории населения, оказывается неэффективной или вовсе ненужной. Казалось бы, чего проще, давайте исполним пожелание В. и таких, как они, будем их не замечать. Но ведь это невозможно! Мы живём с ними рядом, порой делим одну лестничную клетку, и умирать от зловония, распространения блох и другого рода болячек как-то не хочется. А если учесть, что у всех у нас есть дети, вдвойне не хочется, чтобы дети видели такое. Как быть? Этот вопрос по-прежнему остаётся открытым. Хочется узнать мнение наших читателей, как стоит относиться к таким соседям: сочувствовать им и помогать, постараться вразумить, не замечать или выйти на тропу войны?
Печальная конечно история, но привычная, таких ситуаций полно, кто то привык, кто то борется, кто то хочет помочь, а кто то от помощи отказывается. Думаю изначально это советское воспитание таких людей, кому то стыдно что их будут мыть чужие люди, кому то страшно оставлять оставшихся близких, оставить — значит остаться одной. Да и много причин такому поведению. А вопрос отношения к таким людям никогда однозначным не будет, ухаживать насильно не имеем законного права, не обращать внимания — не имеем морального права, но одно сказать можно с уверенностью: пока есть еще не равнодушные люди, плачевная ситуация может измениться…