В этом году исполняется 270 лет со дня смерти «царицы престрашного зраку» - императрицы Анны Иоанновны.
В истории иногда встречаются странные «повторы» - зеркальные, порой карикатурные отражения событий давно минувших дней. Может быть, «закон отрицания отрицания», а может быть, снова наступаем на те же грабли... Передо мной — потемневшая медная «народная» монетка из музейного собрания, с тощим двуглавым орлом, грубой чеканки, на которую в 1730-х годах можно было купить четыре пирожка.
В 1730 году умирает последний отпрыск Романовых по мужской линии — Пётр II. Одни утверждают, что император умер от оспы, другие — что подросток не выдержал разгульной жизни и излишеств, которые в избытке предоставляли ему Долгорукие, мечтая выдать за мальчишку свою дочь... Как бы то ни было, завещание царя подделано, обман раскрыт, перед верховниками стоит нелёгкая задача — выбор престолонаследника (в данном случае — престолонаследницы). Единодушно отметается кандидатура «дщерицы Петровой» Елизаветы — особы, по их мнению, весьма распутной и легкомысленной, не гнушавшейся и посещений гвардейских казарм. (Кстати, через десять лет гвардейцы и возведут её на трон). Верховный совет решает извлечь из паутины митавских замков дочь брата царя Петра — Ивана V, герцогиню курляндскую — Анну Иоанновну. «Митавская сиделица» пару десятилетий сидела в глуши тише мыши, лишь иногда выклянчивая у двора подачку — с тех пор, как овдовела сразу после свадьбы: заморский муженёк не вынес русского застолья и по пути домой окочурился. Тихая вдовушка, страстью которой были конюх Бирен, буженина и всевозможные шуты, дураки и дурки, вполне подходила: на троне — символ вроде теперешней английской королевы, а Россией правит Верховный совет! Были составлены кондиции, ограничивающие самодержавную власть, и отправлены на апробацию будущей царицы. Что оставалось делать бедной вдове? Пусть и бесправная — но всё-таки царица! Хоть отъесться на халяву, да в обновах походить... Тем более, что править такой страной — не бабье дело, недаром верховники остановились на ней — с дурой на троне гораздо проще! Не пикнет!
Однако, вскоре не только запищала, но и громко рявкнула! Недооценили «делатели царей» происки хитрого обрусевшего немца Остермана... (Если перефразировать острую фразу В.В. Маяковского об Учредительном собрании, то провокаторы Остермана наушничали в народе и в гвардии: «Верховный совет — тот же царь, да только сторотый!»). В итоге - слезливо-восторженные вопли от имени народа и армии, петиции с просьбой царице взять власть в свои руки: «казни и милуй нас, как сама разумеешь, матушка», и вот — кондиции разорваны, те, кто посадил Анну Иоанновну на трон, сосланы, впоследствии почти все казнены (уцелела Елизавета: всё-таки и дочь Петра Великого, и родня: неудобно как-то... Хотя едва не попала в монастырь!), а пошатнувшееся было самодержавие продержалось ещё более полутора столетий! Десятка дней не просуществовала неуклюжая конституция XVIII века...
Как же правила митавская вдовушка? Да как коза, на законных правах забравшаяся в огород и приватизировавшая всю капусту. И без того ослабленное государство разоряется окончательно, в страну хлынули мутным потоком все захудалые немецкие родственники, осыпаются золотом заграничные певцы-кастраты и всевозможные уроды, а научные изыскания и прожекты о поправлении финансов, возрождении промышленности объявляются ересью и годами лежат «под сукном». Именно по её прихоти был отлит нелепый Царь-колокол, тяжести которого не могла выдержать ни одна колокольня. Поистине — старуха из «Сказки о рыбаке и рыбке»! Конечно, было сделано немало географических открытий,в том числе и на территории современной Амурской области — но всё это с одной целью: царице нужны были меха и золото! Конюх Бирен объявлен герцогом Бироном (фамилия украдена из чужого генеалогического древа, титул присвоен вопреки всякому здравому смыслу), от тяжести барщины и налогов народ разбегается по чащобам, и в страхе за свою особу после неудачного покушения Анна Иоанновна приказала вырубить все окрестные леса! И, как ни странно, пик репрессий приходится на 1737 год! Дыба, пытки, топор — реки крови... В памяти потомков она останется Анной Кровавой. А что можно сказать о ней как о личности?
По словам писателя В.С. Пикуля, это была «помещица на троне». Расплывшаяся баба с платком, повязанным по-крестьянски, с одутловатым красным лицом в оспинах, весьма неопрятная, глуповатая и суеверная, ко всем подозрительная, любившая «опустить ниже плинтуса» тех, кто был умнее или счастливее её. Обожала лесть и высокопарные оды, и те предоставлялись в избытке - и В.К. Тредиаковский, и М.В. Ломоносов в этом списке не последние, но не стоит их осуждать: всем хотелось выжить. Шутки предпочитала грубые, немецкие — такие, от которых краснели иноземные послы — чего стоят только женитьба на козе шута Педрилло, или пляски шутов без штанов... Метко стреляла из лука и ружья, ударом кулака могла свалить любого. Что же касается завоеваний — были громкие баталии с грудами трупов, почти ничего не принесшие России, и в то же время разбазаривались территории, завоёванные Петром I. Правление её запомнилось доносами, кляузами, а также просвещённым деспотизмом Прокоповича и «пытошных дел мастерством» Ушакова. Доносчику полагался не только первый кнут, но и проценты от конфискованного имущества обвиняемого в государственной измене! Вот и звучало на каждом шагу «Слово и дело»...
Последний год правления «помазанной Салтычихи», 1740-й, примечателен обилием казней и знаменитым Ледяным домом, который по праву мог бы считаться одним из чудес света, созданным для потехи императрицы к шутовской свадьбе.
Всё повторится через двести лет: тридцать седьмой год, «слово и дело», кровавые расправы и пытки, рябой и подозрительный ко всем кремлёвский затворник, считавший себя богом и любящий высокопарные оды в свою честь, и даже « Бирон» с грузинским акцентом, который после смерти Хозяина также попытался узурпировать власть... Второй бироновщины не получилось. Но разгром Верховного Совета (1993 г.) был! А по стране до сих пор выбрасывают миллионы на «царь-статуи», и под Новый год - на потешные фейерверки и... Ледяные дома.
Согласен, красиво. Вот только во время таких праздненств «во время чумы», разрухи, поголовной нищеты и хвалебных од в адрес правительства не могу отделаться от ощущения, что из глубины веков глядит на нас, ухмыляясь, «царица престрашного зраку».