Человек, несущий слово Божье, просто интересный собеседник, настоятель Свято-Никольского и Свято-Алексеевского храмов отец Валерий в этом декабре справил два юбилея. 1 декабря батюшке исполнилось 55 лет, а 19-го, в день памяти Николая Чудотворца, было ровно 25 лет, как он служит в Свободном.
О жизни духовной и о делах мирских мы поговорили с отцом Валерием в стенах нашей редакции, где он всегда желанный гость.
- Батюшка, давайте вспомним, где Вы учились?
- Я поступал в педагогический институт, на факультет иностранных языков, отделение английского и немецкого языков, в 1986 году. На первом курсе досрочно сдал сессию и ушёл в армию на два года, сначала был в «учебке» в Приморье, потом служил здесь, в Шимановске. В 1989-м вернулся и отучился ещё три года, на четвёртом курсе ушёл в академический отпуск, но так потом и не восстановился. Помните, какими непредсказуемыми были 90-е годы?
- Сейчас не жалеете, что не доучились?
- Ну как сказать... Может быть, если бы я его закончил, то и жизнь пошла совершенно по-другому.
- Тогда напомните, что привело Вас в храм?
- Ну как обычно, скорби, испытания всевозможные, что заставляет по-другому посмотреть на жизнь, осознать, что не всё можно рассчитать с линейкой и циркулем. Что есть кто-то над нами, кто единственный может как-то что-то изменить в жизни. Вот так человек приходит в церковь, обретает веру, обретает Бога. Люди в основном так и приходят. От радости житейской мало кто приходит к Богу.
- Это Вы в Благовещенске пришли в храм?
- Да, в Благовещенске. Тогда ещё владыка Гавриил был жив, царство ему небесное. Он меня заметил, позвал.
- И получается, сколько лет Вы уже в православной вере?
- Это был 1996 год, ну вот и считайте (улыбается).
- Когда Вы пришли к вере, у Вас наверняка был свой духовник, наставник?
- Духовник есть не только у молодых, у любого священника есть духовник, у которого он исповедуется. Потому что мы стараемся бороться с грехами, но есть такие грехи, где нужно мудрое наставление. Например, грех гнева, осуждения. Бывает, едешь по дороге, залетишь в какую-нибудь яму и начинаешь волей-неволей злиться. Хотя духовно опытные люди говорят, что в этом случае надо помолиться за тех, кто ответственен за наши дороги. Помолиться за них, пожелать им крепкого здоровья, доброго разумения, успехов в их нелёгком труде. Но всё это, конечно, бывает и в душе копится. Естественно, любой человек, и священник в том числе, нуждается в духовнике. В человеке, которому можно рассказать о своих духовных проблемах, очистить свою душу через покаяние, продолжить эту борьбу с самим собой.
- В Свободный Вы приехали в каком году?
- В 1998-м. 25 лет было 19 декабря, как раз на Николая Чудотворца я отслужил здесь первую службу с владыкой Гавриилом.
- Каким тогда был приход, что изменилось за эти годы?
- Ну, тут, как и вообще в церкви, многое изменилось с тех пор. По всей России и новые храмы строились, и старые возрождались. Это была такая тенденция, люди шли в храм, устав без духовной опоры. Хотя и сейчас нельзя сказать, что легко - взять ту же ситуацию на Украине.
- Но прихожане меняются?
- Естественно, в чём-то происходят изменения. Не скажу, что стало намного больше молодёжи. Но молодость она и есть молодость. Ещё пророк Давид писал: «Господи, не помяни мне грехи юности моей!». Понятно, что в юности мало кто задумывается о каких-то вечных вопросах. Обычно приходят люди среднего возраста, за тридцать. Если раньше люди приходили в пятьдесят с лишним лет, то сейчас уже в 30-40. Совсем пожилых прихожан стало гораздо меньше. Хотя и молодёжи стало заметно больше, но не так, как хотелось бы.
- Сейчас службы проходят в основном в новом храме?
- Да.
- Как Вам далось это строительство? Через что Вы прошли, что Вы чувствовали? Кажется, что это произошло достаточно быстро, и никто не верил, что такое возможно.
- Сама стройка шла пять лет. Это тоже достаточно большой срок. Быстро построили храм в Тынде - за полтора года всего, но у них там потом пришлось многое доделывать и переделывать. Хотя храм тоже хороший, красивый. А у нас пять лет храм строился, это не сказать, что раз - и готово! Мы очень признательны «Газпрому», что они пошли нам навстречу, потому что они планировали строить храм в своём посёлке, в микрорайоне «Алексеевский». У них там по плану был храм на 200 человек. Ко мне пришёл представитель подрядчика узнать, не против ли мы строительства. Мы, естественно, не против храма, но получалось, что было бы два храма в одном конце города, а вся остальная часть была бы не охвачена.
А мы в то время уже здесь в центре города двигали всё своими силами, завезли сваи, договорились насчёт сваебойной машины. И я спросил, может, не стоит ограничиваться своим маленьким посёлком, а помочь поставить большой храм у нас в центре - место хорошее, видно его издалека, в том числе с проходящих поездов. В итоге месяца через полтора-два было принято решение, что они нам помогут построить наш храм. Потом встал вопрос, что нужно строить не на 200 прихожан, а на 500. И когда мы приезжали на место, представители «Газпрома» оценили его уже строительным взором. Место идеальное, храм отовсюду видно, и его уже ничем не закроешь.
- Можно только представить, скольких усилий и энергии требовала эта стройка...
- Ну, здесь всё очень многое совпало: благое желание людей помочь и молитвы наших прихожан. А там, в посёлке, храм шёл только третьей очередью. Сначала жильё, потом социальные объекты, возможно, сейчас храм только закладывался бы, поскольку ещё не все жилые объекты достроены. А у нас по факту храм уже стоит. Видимо, Господь так расположил внимание людей, которые принимали решение.
- Батюшка, а как вообще принимается решение о строительстве храма с момента возникновения идеи?
- Сначала, естественно, пишется прошение на имя епископа. Он уже смотрит, есть ли возможности, есть ли прихожане. Даётся благословение, потом организовывается приходской совет - это порядка 20 активистов церкви, ну а далее уже идёт разработка проекта, который утверждает епископ. С одной стороны, чтобы храм не был слишком грандиозным или, наоборот, невзрачным, с другой - чтобы строился по всем канонам и не превратился в долгострой.
- Наверное, для города примечателен тот факт, что наш храм приезжали расписывать именитые, специально обученные художники...
- Конечно, никто не может прийти со стороны и сказать, что он хочет писать иконы. В Сергиевом Посаде в лавре есть семинария с факультетами регентов и иконописцев, и, как правило, туда поступают люди, которые в детстве занимались в домах творчества, в школах искусств. Хотя, наверное, бывают и самородки, но это редкость.
- Кстати, отец Валерий, а как церковь относится к такому творчеству, как оконопись амурского художника Александра Тихомирова?
- Когда человек обращается к Богу, это всегда хорошо. Но его творчество - более светское дело. Он и сам называл это оконописью, а не иконой, перед которой человек может молиться. Это скорее живопись на библейские темы, на евангельские сюжеты. Но творчество красивое, интересное.
- Батюшка, мы не можем обойти вниманием специальную военную операцию, она коснулась всех. Мы знаем, что и у Вас в храме принимают помощь. Расскажите об этом.
- Сначала всё происходило спонтанно, потом у одной нашей прихожанки там погиб сын, и она начала этим заниматься, взяв всё в свои руки. Сейчас это одно большое дело. И наши прихожане сплотились. Но сплотились не в ненависти, а в горе. Ведь, по сути, идёт гражданская война, опять русские убивают русских. Только одним внушили, что они уже не русские, и они запутались. По сути, с любым другим врагом мы бы справились уже давно, но на той стороне такие же, с теми же самыми генами, с тем же умением воевать.
В этом плане показателен фильм «Лучшие в аду», где есть один интересный момент. Украинцы обороняются в доме, где в одной из комнат есть уголок с иконами. Происходит взрыв, падает икона Николая Чудотворца, украинец поднимает её, целует, крестится, ставит на место. Потом в дом заходят наши, происходит взрыв, икона снова падает, русский тоже поднимает её, целует, крестится, ставит на место. Потом в конце фильма наши обороняют дом, украинец кричит нашим «Сдавайтесь!», а в ответ: «Ага, сейчас! Зря мы, что ли, в 1945-м Берлин брали?». Далее стороны сошлись в рукопашной, наш украинца придавил, кричит: «Сдавайся!», а тот теми же словами: «Да мой дед тоже Берлин брал!». И это на самом деле печально, ведь мы же одна кровь, у многих, да и у меня тоже, там родственники, с которыми потеряна связь. Поэтому люди объединились в горе, надо нам молиться, что-то в своей жизни менять, чтобы это быстрее закончилось, потому что дерёмся мы, а наживаются другие.
- Отец Валерий, понятно, что сейчас трудно строить планы, но благоустраивается территория нового храма, реставрируется старый, мы, например, были на открытии часовни в лагере «Спортивный»...
- Да, это дело не столько масштабное, но архиважное для военно-патриотического воспитания. Думаю, за год там всё сделают, в том числе Аллею героев. И это здорово! Суворов же как говорил - «Безверное войско учить, что ржавое железо точить». И это должно быть, потому что Бог разбойникам не помощник.
Ведь если довелось тебе где-то применить свои знания и силы, то надо применять в случае, если ты кого-то защищаешь, кому-то помогаешь. Это важно, и это нужно. В любом случае, когда человек видит храм, видит крест, пусть даже неосознанно, у него вольно или невольно что-то отложится в душе. И когда он будет думать, как поступить, то в душе зазвенит колокольчик: «Не надо, остановись!». И таких случаев полно.
- Но вот на слуху страшный случай со стрельбой в брянской школе. Это что, вседозволенность? Может, стоит лишать детей их гаджетов, где они могут увидеть что угодно? Но в современном мире это уже нереально. Как спасти наших детей?
- Видимо, надо всё-таки цензуру вводить. Потому что идёт какой-то мутный поток информации. В 90-е нам сказали, что всё можно. Тогда мы обрадовались «свободе». Но сейчас-то, по прошествии тридцати лет, мы понимаем, что не может быть бесконечно всё дозволено. Ведь сейчас у нас иногда начинают не просто издеваться над ребёнком, а буквально доводить до крайней черты. Тут вопрос даже не в гаджетах, а в учителе. Ну не может быть, чтобы учитель ничего не замечал. Не обязательно было какого-либо священника или психолога звать, можно было хотя бы обратить внимание на ситуацию и обсудить.
- Что ж, батюшка, поговорим немного о другом. Вам за время службы в Свободном пришлось стать мощным администратором. Здесь служба, там стройка, где-то нужно съездить что-то решить, и в Епархию часто по делам выезжаете. Как Вы умудряетесь всё это совмещать?
- Господь помогает, он даёт силы и даже порой приводит нужных людей. С другой стороны, какой-то ресурс уже сам по себе работает. Вот, например, пришли к нам проверять теплосчётчики, они оказались просроченные. Я говорю специалистам: «Что ж вы в августе не проверили, когда тепло было, что у них срок годности кончается? Надо бы поменять». Мне в ответ: ну, бывает, Вы позвоните туда-то, вам всё сделают. Звоню, представляюсь, что из православной церкви, а мне в ответ: «Батюшка, а я Вас знаю, всё сделаем!».
Вот уже люди как-то сами откликаются. Они знают меня, наш храм и уже сами идут навстречу. Так что сейчас многое решается проще. Ну и в церкви у меня помощники есть. Вот у меня был хороший отец Андрей, на которого можно было положиться, оставить храм. Но он по семейным обстоятельствам переехал в Новороссийск к больным родителям. Сейчас к нам прибыл отец Александр. Он раньше служил в Якутии, потом переехал к нам в Благовещенск, и владыка его направил сюда. Он у нас почти полтора года и тоже может провести службы и в храме, и вне его.
- Понятно, что у Вас много работы и забот. А как Вы обычно отдыхаете?
- Обычно с книгой, иногда с ней и засыпаешь. Иногда выезжаем на природу с семьёй, иногда с прихожанами, особенно по праздникам, например на Успение.
- Батюшка, а вот дети советуются с Вами по каким-то жизненным ситуациям или они уже самостоятельные?
- Советуются, конечно, хотя я думал, что будут реже. Не всегда наши мнения совпадают, но я говорю: я считаю так, а ты думай сам. Конечно, до 18 лет я всё равно направлял, а 18 исполнилось, это уже их жизнь, которую они должны сами проживать. Мне когда-то мой отец дал право выбора, когда я спросил, поступать ли мне в военное училище. Он меня посадил и говорит: вот это плюсы военной службы, а вот это минусы - выбирай, сам думай, а то потом скажешь: «Батя, ты мне жизнь испортил». Ну, я и поехал поступать в Пермское училище ракетных войск, где меня развернули, потому что я не был комсомольцем и в самом училище не получилось вступить. Хотя в комсомол меня не приняли не по каким-то идеологическим причинам, я не был противником советской власти.
Поэтому я своим говорю так же: моё мнение такое, я бы вот так сделал, а ты смотри, решай сам. Решишь так или так, я в любом случае помогу, но решать тебе. Ведь как бы ни хотелось, а отпускать придётся, конечно. Чем быстрее он начнёт самостоятельно принимать решения и отвечать за них, тем лучше. Иначе можно «привязать» ребёнка на всю жизнь, что сам ничего не сможет делать.
- Батюшка, а в часовне возле нового храма что сейчас?
- Мы сделали там дом священника. Мы ведь не вечны на одном месте. Приедет новый священник, которые обычно многодетны, и сможет там разместиться с тремя-четырьмя детьми.
- Хорошо, батюшка, а как Вам концепция размещения ЗАГСа возле храма?
- Насколько я знаю, то, когда проектировали, сразу представляли весь квартал и как это будет вместе смотреться.
- А если идёт Страстная седмица и рядом свадьба?
- Но это всего лишь неделя в году, а во всё остальное время, мне кажется, это сработает. Я думаю, можно договориться с ЗАГСом, что в эту неделю они будут брать какой-то отпуск. А во всём остальном мне нравится. Рождение человека, рождение семьи - и рядом храм всё это объемлет. «Иерусалим, Иерусалим, как птица я хотел собрать детей твоих!».
- А часто у нас в храме проходят венчания?
- Не очень часто, потому что я стал к этому строже относиться. Приходят пары: «Мы хотим венчаться», но мы беседуем, я им рассказываю, что это всё не просто так. Венчаться будете в лучшем случае месяца через два. Это серьёзный и важный шаг. Это не только великая благодать, но и величайшая ответственность. Ведь муж в своей семье становится священником. Потому что семья - это малая церковь, и всю свою семью муж, этот малый священник, ведёт в большую церковь. А вечером дома говорит: «Жена, дети мои, идите, я вам буду читать слово Божье». И они садятся, а он им читает главу из Библии и что-то им рассказывает. Вот это венчанная семья. Поэтому после собеседования о венчании восемь из десяти человек просто не приходят. А то, например, в 90-х венчали всех подряд, а потом они приходили с вопросом: «А как нам развестись?».
- То есть развенчивание теперь не делается?
- Нет. Но они сейчас приходят, и владыка пишет, что их брак утратил каноническую силу. Но многие и сами стали более строго подходить, потому что понимают, что это всё не просто так. Когда рассказываешь мужчине, какие его обязанности будут. Прежде всего научить сына, чтобы он мог защитить себя, маму, близких, но и о Боге ему рассказать - это должен отец делать. Тогда они уже начинают по-другому думать.
- Научить сына защищаться - это очень важно?
- Я всегда был сторонником того, что прежде, чем научиться прощать, надо научиться давать сдачи. Потому что иногда человек прощает не потому, что он такой великодушный, а потому что слабый. И тогда в его прощении нет особого смысла. Вот когда ты знаешь, что можешь дать сдачи, но ты прощаешь, - это уже великодушие, это уже подвиг христианский. Тем более это поступательный рост. Нельзя же на первом курсе института получить диплом. Так же и нельзя сразу научиться прощать - это уже состояние святого человека.
Вот был в Петровские времена митрополит Дмитрий Ростовский. Его какой-то вельможа ударил за то, что сделал ему замечание. И Дмитрий поклонился ему и говорит: «Прости, брат, что я стал причиной твоего гнева». И это не от слабости, могли донести царю, и вельможе мало бы не показалось. Но вот эти его слова просто «перевернули» этого человека. Он встал на колени и сказал: «Владыка, не уйду от тебя, пока не сделаешь меня своим духовным сыном!». И он до конца жизни потом к нему приезжал, исповедовался, и потом, когда митрополит умер, нёс его гроб на плечах.
Одна фраза, и это уже уровень святости, до него ещё надо дорасти. А идёт всё в том числе от этого - уметь защитить. Даже вот нашёлся бы в брянском классе один нормальный пацан, сказал бы: «Ну что вы слабого ломаете? Давай со мной на равных!». И трагедии можно было бы избежать. Но никто в классе не решился. А я и своим сызмальства говорил: всегда надо за правду стоять, надо помогать. Мальчики должны становиться мужчинами. А потом, когда ты знаешь, что можешь ответить, но прощаешь, - это уже великодушие, это подвиг. Прощать - право сильного.
- Ну что ж, батюшка, осталось только поздравить всех с наступающим Рождеством Христовым.
- Хочу пожелать всем мира в семьях, мира на нашей земле. Потому что если будет мир, то с Божьего благословения у нас есть силы, чтобы сделать нашу жизнь светлой, красивой, счастливой и благополучной. И пусть Господь благословит всех нас!
Дмитрий ПОЛОВНЁВ.
Фото Владимира Межова и Анны Прудниковой.
Батюшка, мы в дела духовные, а Вам бы военные не судить, каких других мы бы давно победили, японцев в 1904, афганцев 88? что ж у вас легко так все, у гражданских, половина на половину в этом историческом счете победы и поражения, если в краце, на основе статистики, а вся эта идея в военной науке жиздется и основывается в первую очередь на праведную — не праведную, кто из военных это не понимает, он не военный, его не правильно учили, он не получил нужный опыт, первый урок тактики нужно начинать с этого, вы людям оружие доверяете, не лопату, с базовых вещей, от этого дальнейшие ходы и правила, варианты действий, которые рассчитываются научными методами и опытом, веры, патриотизма и желания, к счастью, для этого мало, а то бы натворили делов, что хотите со мной делайте, я служил и мне за свою службу не стыдно, и не стыдно что я с катушек не съехал и с ума не сошел, вынеся из все этого дерьма один единственный вывод Худой мир, самый конченный, всегда лучше любого блицкрига, гражданской либо еще какой — а беда это, даже если кто то считает что другой не такой русский как мы -беда как раз в этом, что кто то взял на себя право определять, кто правильный русский, а кто нет, в советских школах, на примере немецкого народа этому хорошо учили, правда сами коммунисты делили всех на правильных советских и на неправильных, тогда,
как и до этого не правильные рабочие и крестьяне победили «правильных» бояр, так и не правильные советские одержали верх из закона, когда последние, униженные, оскобленные, забитые всегда становятся первыми — это уже Ваша тема, тут я не спорю…. А теперь что касаемо счета и науки, я думаю Вы уже и так поняли мою мысль, что у нас у русских -;Победа связана с праведной, в таких мы всегда побеждали, в не праведных почти никогда или временно или пирово.
Повезло Свободному-Алексеевску иметь такого мудрого батюшку. Умеет сказать так, что сердце трепещет от истины
в нашей суражевке церковь когдато была будет ли в ней построена хотя бы часовня — да хорошо бы на месте старой церкви?