Чувства, которые испытываешь на Святой земле, можно сравнить разве что с пережитыми после первого прочтения Евангелия. Ведь вовсе не случайно Иерусалим называют пятым (после Матфея, Марка, Луки и Иоанна) Евангелием. И здесь, и там с тобой говорит Сам Спаситель. Он рядом.
– Что в древней Палестине больше всего потрясло? – спрашивали знакомые после моей поездки в Иерусалим.
Что могла ответить? Многое, точнее – всё… Нет, было, было главное.
…По узкой улочке Старого города идём к храму Воскресения, или, как его чаще называют, Гроба Господня. Стоит на том самом месте, где был распят, погребён, а затем воскрес Иисус Христос.
Храм возникает неожиданно. Вот он! И сердце, кажется, готово вырваться из груди. Святое и… невероятно знакомое место. И не только по фильмам и фотографиям. Такое чувство, что своими глазами видела эти сложенные из серых неровных камней стены. Эту громадную входную арку, массивные бронзовые ворота, готические окна… Это целое созвездие церквей, престолов (49 мест Богослужения). Храм храмов. Аскетически строгий, даже суровый, но полный величия. Место, где забываешь обо всем. Где душа трепещет и молит: «Господи, услышь, Господи, помоги…».
Прямо у входа – камень помазания. Здесь Тело Спасителя готовили к погребению. На этом самом месте стояли Дева Мария, Мария Клеопова, Мария Магдалина, апостол Иоанн Богослов... Их слезами орошён этот камень. А сейчас покрывающая его бело-красная плита буквально пропитана елеем. Опускаемся на колени и прикладываем к ней крестики, иконки, платки… У меня нестерпимо болело ухо. Кто-то из наших паломников, знавших об этом, прошептал: «Что стоишь, смазывай, лучшего лекарства во всем мире нет». Не прошло и часа, забыла про боль, которая мучила больше суток…
Справа от камня – вход на Голгофу. Восемнадцать мраморных ступенек. Но поднимемся по ним позже. Сначала пройдем Крестный путь. Началом его являются Львиные ворота. Через них Иисус въехал в город в Вербное воскресенье. Здесь же начался тот самый путь к Божьей славе через великое страдание.
Вот тут когда-то стоял дворец иудейского прокуратора, где проходил допрос, и где Спаситель пережил издевательства охраны. Часовня Осуждения стоит на месте, где был зачитан смертный приговор. От часовни Бичевания начался Крестный путь. Здесь Иисус принял терновый венец и свой крест.
Мы идем по улице Виа Долороза. Кругом шум и гам. Сотни торговых лавок, лотков, магазинчиков. Торговцы-арабы хватают за руки, пытаются привлечь внимание к своим товарам. Но мы ничего не видим и не слышим. Нас нет в этом арабском квартале Иерусалима. Мы переживаем события Скорбного пути. Вот место первого падения Христа под тяжестью креста. Смерть приблизилась к Иисусу, и он пред её лицом был таким же, как мы, немощным. А на месте встречи Иисуса Христа и Его Матери сейчас стоит церковь Богородицы Великомученицы. Там, где Симон перенял крест у измученного Иисуса, теперь часовня. А вот на этом самом месте Блаженная Вероника утёрла лицо Христа платком (сейчас он с отпечатком Его Лика хранится в Ватикане).
У Судных Врат Иисус упал во второй раз. А с места своего третьего и последнего падения (обозначено замурованной в стене монастыря колонной) Спаситель увидел Лобное место – Голгофу.
…Мы медленно поднимаемся на Голгофу. Через отверстие, в которое был вставлен крест, с благоговением и душевным трепетом прикасаемся к месту распятия. Здесь сын Человеческий выпил Свою чашу до дна, и с той самой поры крест – орудие казни – стал символом искупления, символом жертвенной любви Бога ко всем нам.
…В центре храма Воскресения под сводами, опирающимися на 18 колонн, возвышается мраморная часовня над пещерой Гроба Господня – Кувуклия. Туда и устремляются наши взоры, мысли, души. Храм полон паломников. Долгое время кажется, что мы топчемся на одном месте. Но это и хорошо. Есть время осознать, зачем ты здесь, помолиться. Каждому о своем.
Прошёл час, другой. Вот мы и у придела Ангела – места явления архангела женам-мироносицам. А дальше, в крохотном помещении справа, сама гробница. Там, за гробом, образ воскресшего Христа. А со свода спускаются золотые и серебряные лампады православных, армян, коптов, католиков. Монахи окропляют каждого входящего святой ароматной водой. Но не видела ни образ Христа, ни монахов. Не помню, как приложилась к гробу. Время словно остановилось.
...В последний день своего пребывания в Иерусалиме мы еще раз попытались попасть в Кувуклию. Встали засветло. Вместе с отцом Алексеем почти бежали к храму Гроба Господня. И были уже у входа в Кувуклию, когда нас попросили отойти: начиналась служба у католиков. Храм принадлежит шести христианским конфессиям. Здесь ни одна лампада не может быть убрана без общего согласия.
...Не попали в Кувуклию. Значит, так и должно быть. Но успели ещё раз припасть лицом к её стене, помолиться, попросить за тех, кого любим.
Подходим к лампаде с пучками свечей в руках. Их 33 по числу земных лет Христа. Мы только опаляем свечи от зажженного в Великую субботу Благодатного огня. Начиная с IV века, это чудо случается каждый год. Наш гид показал нам при входе в храм рассеченную колонну. Рассказал, что как-то представители одной из конфессий решили первыми принять Благодатный огонь. Подкупили охрану и затворились в Кувуклии. Православные ждали за аркой у колонны. А Благодатного огня всё не было и не было. И вдруг он появился. Из этой самой колонны, рассек её и опалил свечи стоящих у храма. С тех самых пор никто не претендует на первенство.
...Завтра, надеемся, Благодатный огонь снизойдет на Святую землю, где его ждут тысячи и тысячи верующих. А в аэропорту наготове стоят самолеты. И отправится он по всей земле. В том числе и в Россию. От него будут зажжены лампады в главных храмах столицы, в Троице-Сергиевой лавре. Отблески этого огня в Светлое Христово Воскресение будут в каждом храме, в каждой часовне, в каждой душе.
Тогда, 11 лет назад, у меня все было плохо, я остался без денег, друзей, работы и здоровья, зато с долгами, больными детьми и браком на грани развода. Я был на дне. А в храме я сразу нашел объяснение всем своим проблемам! Боль и злоба, обида на весь мир и чувство собственной исключительности — все сразу же встало на свои места. Ну конечно! Миром правит сатана, вот почему у меня ничего не получилось! «Злато – зло», успех, достаток и радость не для меня, блаженны изгнанные, нищие и плачущие! Мои трусость и угодничество оказались «кротостью и смирением», а лень и безответственность — «доверием Богу». Мне очень понравилось «не заботиться и не печься», а особенно — «само приложится». Это так удобно: оставить дома жену с детьми и пойти молиться Богу! Так просто — оправдывать свои неудачи цитатами из святых отцов, так уютно — надеть наушники с лекциями и проповедями, чтобы не слышать того, что творится вокруг. Пусть жена ест капусту (по праздникам — морскую, в ней много йода) — здоровее будет, а дети играют деревянными кубиками, ведь мониторы компьютеров — это окна в ад! — хорошо парень написал и где то прав
«Что в ДРЕВНЕЙ ПАЛЕСТИНЕ больше всего потрясло?» «Древняя Палестина» — очень смелое мнение автора, учитывая многолетний конфликт между Палестиной и Израилем. Да и во времена Иисус Иерусалим никак не был палестинским.