С уверенностью сказать, что день 24 июня 2011 года навсегда врежется в память Владимира Котенко, конечно, нельзя. Жизнь - штука длинная. Но вот того, что случилось, он точно не забудет! Ан-2, на котором Владимир летал в командирском кресле, выполнял обычный рядовой полёт...
Ровно гудел двигатель, взблескивая на солнце ореолом винта. Вдали, где зелёное море тайги смешивалось с синевой неба, громоздились кучевые облака. А рядом на месте второго пилота сидел Андрей Мусияченко. Из Зеи, где они оба находились в командировке, взяв на борт пассажиров в количестве одиннадцати человек и почту, шли привычным маршрутом на посёлок под названием Береговой. Дальше предстояли посадки в Хвойном, Горном и Бомнаке. А потом назад. Привычное, можно сказать, рутинное дело! Примерно на середине пути пилоты почувствовали, как изменился тон работы двигателя. Полезла вверх температура, упало давление, а затем снизилась тяга.
Кто был в местах, где раскинулось Зейское водохранилище, знает, что там сходятся несколько горных цепей. И ландшафт напоминает хорошо измятый лист ватмана. Вдобавок всё затянуто лесом северной тайги. Лиственница, сосна и ель...
Садиться там даже на юрком и неприхотливом Ан-2 негде!
- Да я и испугаться не успел! - рассказывал позже Владимир Котенко.
- Глянул вперёд - горы. Назад - тоже горы. А садиться надо. Двигатель вот-вот встанет. И тут вижу, под нами полоска реки - Гилюй. Планируем. Движок едва тянет. А под нами камни. И вот вижу, вроде подходящая коса. Захожу, а там брёвна. И на второй круг не уйдёшь…
Гилюй - река красивая. В тех местах даже широкая. Метров 50-70 будет. Но течёт она не по песочку, а по камням. В камни же забивает всякий наносник. Брёвна, подмытые, выломанные корни деревьев. Место, которое нашёл для посадки Владимир, представляло собою именно такой слоёный пирог из стволов деревьев, камней и песка. Но выбора не было. Мотор уже стал. Самолёт, планируя, шёл на посадку.
Второй пилот Андрей Мусияченко выскочил в салон и предупредил пассажиров, чтобы они застегнули ремни:
- Будет жёсткая посадка!
Владимир выбрал единственно правильное решение: зайти на мелководье, сбить скорость касаниями колёс шасси о воду, а там и берег. Обычно для пробега «Аннушке» требуется 150-200 метров полосы. Уже потом, когда комиссия замерила и расписала весь земно-водный путь самолёта, оказалось, что он составил по земле всего тридцать один метр. По камням и завалам. Бревно как копьё пробило нижнюю левую плоскость в районе центроплана. Машина встала на нос, но груз, включая и пассажиров, не сместился, и, как огромные качели, самолёт рухнул назад на берег. Полёт кончился. Котенко взглянул в салон. Все пассажиры были живы, и никто даже не ушибся. Люди, практически пережившие настоящую катастрофу, смущённо и счастливо улыбались.
Посадка получилась...
...Небом и авиацией Володя Котенко заболел ещё в школе. Так получилось, что в их селе (это были Маркучи Свободненского района) каждое лето на сельхозработы прилетали самолёты сельхозавиации. «Ан-вторые» заправлялись удобрениями и химикатами и мотались над полями, прицельно обрабатывая то зерновые, то кукурузу, то сою. Иногда лётчики катали мальчишек. Вот тогда и возникла у парня мечта самому, а не пассажиром сесть за штурвал «Аннушки». После выпускных экзаменов поехал Володя в Бугурусланское лётное училище. И… поступил! Этому удивлялась и радовалась вся деревня. Парень, приезжавший в отпуск в новенькой, с иголочки, форме курсанта училища ГВФ, сводил с ума девчонок. И свёл-таки одну - Галочку из соседней Новостепановки. Сегодня у них уже двое деток…
Наверное, есть у Владимира Котенко ангел-хранитель. Потому что только начал он летать вторым пилотом в эскадрилье свободненского аэропорта, как пошёл развал. Начало девяностых и сегодня вспоминается с дрожью. Люди, отличные работники, умелые пилоты, уходили кто куда. Одиннадцать лет Владимир был «вторым». В прежние-то времена за три года, бывало, этот путь проходили. Да ведь здесь не «лапа» нужна, а налёт часов. А летать не получалось! Но это уже в прошлом. Сегодня у Владимира Анатольевича Котенко три тысячи шестьсот часов, проведённых в небе. По сравнению с советскими временами это немного. Ведь наши пилоты, случалось, по пятнадцать-двадцать тысяч налётывали. Но сегодня небесные часы командира Котенко - золотой фонд нашей будущей авиации.
Между прочим, Владимир Анатольевич нынче успешно окончил командный факультет Санкт-Петербургского университета гражданской авиации.
А когда я спросил его, мечтает ли он о «Большом Небе», Котенко ответил просто:
- С Ан-2 лучше видно. Да и мечтал я всегда о нём.
… Когда поняли, что всё в порядке, что живы, что самолёт практически цел, вздохнули облегчённо. Кое-как по КВ связались с Зеей, доложились, где находимся.
И стали ждать. Часа через четыре за нами пришёл вертолёт, забрал пассажиров, нас. Вот тогда уже настоящий мандраж и пришёл.
- А раньше не волновался? - спросил я.
- Когда садился - некогда было. А потом - да... И пассажиры наши так же: уже в Зее, когда осознавать стали, что могло быть, разволновались, расплакались...
К месту «жёсткой посадки» - так на авиационном языке называется данный инцидент - был доставлен инженерно-технический десант под руководством главного инженера авиабазы Сергея Герасименко. Специалисты отсоединили крылья, рули высоты, сняли двигатель. И погрузили всё это на подошедшую самоходную баржу. Водой дошли до Зеи. А там, на трейлере, привезли в Свободный. Самолёт будет восстановлен. И ещё поднимется в воздух. От хороших машин отказываться нельзя.
Вот что удивительно! Ведь замысливался Ан-2 в самом конце войны - той, 1941-1945 годов. И в серию пошёл как бы не в1947 году. Сейчас выходит, что «Аннушке» давно за шестьдесят. То есть самолёт устареть должен и морально, и физически. А вот не получается лучшего для наших мест! Радоваться этому или печалиться, и не знаю. Но вот был бы двигатель поновее, глядишь, и не пришлось бы сажать самолёт с пассажирами на дикий берег Гилюя…
- Да всё нормально! - это по поводу моих сокрушений высказался командир авиабазы Геннадий Близневский. - Я тринадцать раз падал, ну и что! Главное: отметь, - продолжил он, - командир самолёта действовал «в пределах действующих документов».
Есть в авиации наставление по производству полётов - книжка, каждая строчка которой, как говорят, «записана кровью пилотов». Вот только не понять, какой? Не той ли, которую приходится проливать, отписываясь по каждой мелочи? Но опять же - мелочей здесь не бывает.
А вот люди тут замечательные!
О каждом - хоть очерк, хоть поэму.
Вот только б технику поновей да снабжение получше…
Ps: За умелые действия в критической ситуации и спасение жизней пассажиров пилоты Владимир Котенко и Андрей Мусияченко отмечены почётными грамотами губернатора области и денежными премиями. Руководством авиабазы они представлены к правительственным наградам.
Фото автора.
Летчики конечно герои, но больше всего в этой истории изумляет то, что этот самолет еще будут ремонтировать!!! Надо быть сумасшедшим, чтобы потом в него сесть… Пусть в аэропорту перед полетом предупреждают пассажиров сколько раз падал самолет, пешком лучше пойду чем потом гордиться очередным подвигом камикадзе